Самое трудное – работа над своей душой

Игумения Варвара (Сажнева)

Игумения Варвара (Сажнева) 23 года является настоятельницей Алексиево-Акатова женского монастыря в Воронеже. Приняв монастырь в, практически, полностью разоренном состоянии, матушка, как сказал митрополит Воронежский и Лискинский Сергий, «не только подняла его из руин, но сумела возродить духовно, и сегодня эта обитель стала источником силы и нравственного здоровья для многих и многих людей». О игуменском призвании, особенностях выбора жизненного пути, о построении сестричества как духовной семьи – сегодняшняя беседа с игуменией Варварой.

Матушка, Вы прошли долгий путь возрождения монашеской жизни в Вашей обители, было много трудов, горестей и радостей. Но теперь, когда монастырь восстановлен, скажите, что было самым сложным в жизни общины и какие задачи приходится решать сейчас?

Монастырь восстановлен – это великая радость. Но самое трудное – работа над своей душой, и этого труда не стало меньше. Мы многому научились, живя в монастыре. Конечно, совершенству нет предела, но мы радуемся за те души, которые что-то обрели, что-то поняли, с чем-то смирились.И мы, в свою очередь, научились смиряться, принимать всё происходящее как из руки Божией, заботиться не только о себе, но и о других и понимать, что назначение игумении состоит именно в этом. И благодаря этому я чувствую, как важна близость игумении с сестрами.

Близость и взаимное доверие – если не главное, то, наверное, необходимое условие для того, чтобы монашеская община стала духовной семьей. Но как расположить, вдохновить сестер, чтобы они доверяли игумении, открывали ей свои души?

Знаете, я думаю, что искусственно насадить доверие невозможно. Сегодня сестра может доверять тебе, а завтра настроение поменялось или еще что-то произошло... Враг ведь тоже искушает. В монашеской жизни не бывает всё гладко. Все мы формируемся постепенно. Да, я хочу, чтобы сестра доверяла мне, открывала помыслы, но готова ли я, выслушав ее, дать правильный ответ и не повредиться по собственной неопытности? Наверное, для всего должно наступить свое время. Может быть, не одно поколение монахинь надо воспитать, чтобы возродить духовную жизнь в наших монастырях.

Духовник в женском монастыре

Матушка, как Вы думаете, насколько необходим женскому монастырю духовник в наше время?

Человеческая душа, особенно душа женская, склонна иметь опору. Мы не всегда можем точно определить, для чего нам нужен духовник: то ли для того, чтобы помочь решить духовный вопрос, то ли для того, чтобы нас просто пожалели, поняли, поддержали... Милостью Божией более двадцати лет я исполняю послушание игумении. На протяжении этого времени у нас в монастыреслужили разные священники. Некоторым из них – в монашеском сане (они могли и небыть официальными духовниками) – сестры доверяли, но, к сожалению, нередко духовное руководство этих отцов приводило к разделению нашей монашеской семьи. Существуютдуховные законы: для игумении душа каждой из сестер – родная. Игумения находится с сестрами двадцать четыре часа в сутки и постоянно чувствует духовную связь с ними. Священники же, которые служат в монастыре и которым исповедуются сестры, часто совсем не знают внутренней жизни обители. Или рассуждают так:если эта сестра у меня спрашивает о той или иной духовной проблеме, значит, это мое чадо, а если она пошла к другому батюшке, значит, не мое и тогда уже она не так мне близка.

Я не хочу сказать, что так думают все священники. Нет. Просто такое явление встречалось нам на нашем пути. Для игумении же нет своих и чужих, для нее все свои. Было время, когда мы все очень хотели духовника. А сейчас всё чаще приходится слышать от сестер: «Матушка, мы батюшке сказали это на исповеди, но не можем не сказать и Вам, иначе душа не будет спокойна». И я чувствую, что между нами есть духовная связь.

К сожалению, у меня не было такого опыта, который получали будущие игумении в других обителях, возрастая рядом со старицами и словно от родной мамы получая от них всё необходимое. Поэтому много лет подряд я задавала себе вопросы: как стать матерью сестрам? Нужен ли нам духовник? Ведь период становления духовной жизни монастыря – это очень непростое время. Все мы были моложе и очень нуждались в духовном руководстве. У нас у всех были родители, мать и отец, которые дополняли друг друга. Если чего-то не хватало в одном, бежали к другому, и конфликты разрешались. Так и в нашей монашеской семье, конечно же, чувствовалась потребность в таком духовнике, который бы нас объединял. Но сложилось иначе, и такой мечты сейчас у меня уже нет. Если раньше возникали вопросы, куда бы поехать, чтобы с тем или иным батюшкой посоветоваться, то сейчас эти порывы всё тише.

Я думаю, что все мы входим в такой период жизни, когда наступает осознание, что от самого себя никуда не уйти. Никто за нас не проживет эту жизнь и не исправит наших ошибок, кроме нас самих. Все мы знаем заповеди. В каждой обители, конечно же, есть свои особенности, но устав у нас, в общем-то, один для всех. Если мы не будем его нарушать, то одно это уже может духовно сформировать монашескую общину. Когда игумения бывает с сестрами на службе, на трапезе, на правиле, в доступной форме проводит с ними беседы, этого бывает вполне достаточно для духовной жизни. Многие вопросы я стараюсь сама разбирать с сестрами; когда бывает нужно, обращаюсь за духовным советом. Наш монастырь расположен в непосредственной близости с епархиальным управлением, где ежедневно митрополит Воронежский и Лискинский принимает посетителей. У меня всегда есть возможность задать вопрос владыке Сергию. Пусть это будет три минуты или пять минут, но для меня это очень важно. Владыка служит у нас, примерно, раз в месяц, Великим постом проводит беседы с сестрами. В свою очередь, я в течение всего дня доступна для сестер,все духовные вопросы мы стараемся не откладывать, а разрешать, так что, наверное, можно сказать, что у сестер есть потребность открывать душу игумении.

Призвание

Матушка, что оказало влияние на Ваш выбор жизненного пути?

Святые говорят, что о прошлом можно что-то сказать только спустя много лет. Оглядываясь назад, я бы сказала, что мое духовное формирование происходило в семье. Мои родители свой земной путь закончили в монашестве. Путь этот не был простым. Отец – инвалид войны, я была восьмым и последним ребенком в семье, и мое воспитание отличалось от того, которое получали мои сверстники.В моей жизни всегда было довольно много ограничений. Великим постом, например, играть в лапту мне разрешали только повоскресеньям. В будни – домашние дела, уроки... Лапта считалась развлечением, как и школьные вечера в посты или под праздники. Но именно эти ограничения помогли сформироваться такому качеству, как покорность, которое, конечно же, пригодилось в монашеской жизни. Ведь покорность – качество духовное. В православной семье ребенок формируется в покорности благой родительской воле. И, когда он вырастает и создает свою семью, у него бывает гораздо меньше проблем, чем у обычных людей.

Сейчас мы всё чаще слышим о том, что мало молодых людей выбирают монашеский путь. Но ведь не только в монастыри не хочет идти молодежь.Молодые люди точно так же не хотят создавать семьи, заводить детей... Порой встречаешься с кем-то из молодых и спрашиваешь, почему они живут в гражданском браке, почему не хотят венчаться? И в ответ слышишь: «Ой, ну а разве можно всю жизнь прожить с одной женой?» Всё, что требует трудов, увы, часто не является привлекательным для современного человека, настроенного на развлечения. Современные люди боятся трудностей и часто даже сами себе не могут в этом признаться. Конечно, Господь через жизненные обстоятельства направляет человека на путь следования Его воле.Но я думаю, произволение всё равно остается за нами. Я не могу ответить на вопрос, почему я стала монахиней. Думаю, это особое состояние души. Наверное, монашеский дух входил в меня, когда в юношеские годы я приезжала на приход Покровской церкви, где настоятелем был будущий владыка Никон [1]. Там я всегда чувствовала умиротворение. Видимо, призвание было, и оно находило отклик в моей душе.

Родители

Расскажите о Ваших родителях. Они были людьми церковными? Это было нелегко в советское время...

Мой отец – уроженец Липецкой области, а мама из Иванова. Они поженились в мае 1941 года, и отец до 1943 года воевал, на Курской дуге получил два осколочных ранения и контузию.Дед по линии отца был старостой сельского храма и состоял в духовной дружбе с его настоятелем отцом Павлом Котельниковым, впоследствии схиигуменом Стефаном [2]. Отца Павла трижды арестовывали, но когда в храм присылали других священников, дед быстро определял, что это были обновленцы, за что и поплатился. Он был осужден на 10 лет и отбывал наказание в Елецкой тюрьме. Когда я росла, в семье об этом не говорили. Мы знали, что мои дедушка и бабушка были раскулачены, что дедушка пострадал за веру – и всё. Как и от чего умер мой дед, мы не знали. И вот около пяти лет назад одна моя знакомая, закончив Свято-Тихоновский университет, начала заниматься новомучениками Липецкой земли. Работая в архиве, она нашла материалы дела священника Павла Котельникова. Когда он вернулся из мест заключения, он был духовником ее матери и моих родителей. Также она обнаружила протокол допроса моего деда.И, знаете, этот документ больше напоминает жития святых. Я благодарна Богу, что у моего рода такие корни. Дед не скрывал, что он верующий, в протоколе есть его слова о том, что наступило время исповедничества: «Для меня жизнь есть… единственное святое Евангелие. Я стремлюсь к жизни Небесной… Мы считаем себя учениками и последователями Христа…» В помещении временного заключения, где он находился,было подставное лицо, человек, который записал в протоколе, о чем разговаривали заключенные. Так вот мой дед и его сокамерники, понимая, что надо пострадать за Христа, утешали и поддерживали друг друга, говорили, что не нужно бояться, вспоминали слова Евангелия.

Их расстреляли?

Нет, дед отсидел десять лет. В 42-м году, видимо, в связи с войной, он был освобожден. Но через несколько месяцев умер от истощения. Он умер своей смертью, претерпев всё до конца. На его могилке я бываю каждый год. Дед по линии матери тоже был церковным человеком, читал Апостол в храме. В семье, как я уже говорила, было восемь человек детей, никто из моих братьев и сестер не был пионером и комсомольцем.

У моего отца тоже была интересная жизненная история. В конце 50-х годов после инсульта его парализовало. Мама кормила его с ложки, одежду нельзя было надеть из-за сильной боли во всем теле. Над отцом висела простыня, прикрывавшая наготу. Врачебная помощь иссякла, тем более что ее не очень-то стремились оказывать семьям вроде нашей. В то время ещек ветеранам войны не относились столь любезно, как сейчас. В общем, мой отец стал кандидатом на умирание. И тогда он попросил маму съездить на источник преподобного Серафима в Саров привезти святой воды. Мама поехала, но в Сарове тогдарасположилась военная часть, и город был закрыт. Я сейчас не вспомню название станции, до которой доехала мама, но она рассказывала, что, когда она вышла из поезда и опечаленная стояла у какого-то ручейка, к ней подошел старичок. Они разговорились, и мама рассказала ему,зачем приехала. И старичок заверил ее, что ручей от саровского источника подходит именно к этому месту и что можно здесь набрать водички. Мама так и сделала, а когда приехала домой, дала воды отцу,сбрызнула этой водой его тело. И произошло чудо: руки его расслабились, он перекрестился и попросилрубашку. А накануне приезда мамы отцу приснился сон: подошел старичок, прикоснулся к области сердца, как будто открыл; вынимает сердце, а другое вставляет и говорит: «Не новое, но поработает»… Отец прожил еще 27 лет, скончался,приняв перед смертью монашеский постриг. День кончины был открыт ему, отец лег на пол, попросил дать ему постригальную рубашку и зажечь свечу, мы с мамой читали молитвы, а он мирно отошел ко Господу.

После смерти отца мама тоже приняла постриг и последние годы жила со мной в монастыре.

В монастыре могут и должны раскрыться все таланты

Как долго длится испытательный период в вашем монастыре? Говорите ли Вы людям о том, что жизнь в монастыре не для них, если видите это, или они должны самостоятельно сделать такой вывод? Как это происходит?

Ну, это всегда индивидуально для каждого человека. Хотя сейчас почти всегда я могу предположить, кто задержится в монастыре, а кто нет. Поначалу мне хотелось всех объять и оставить в нашей обители. Сейчас понимаешь, что каждый человек должен сам решить, подходит ли ему монашеская жизнь.Я думаю, года три можно быть послушницей. Иногда полтора. Это уже как бы индивидуально. В рясофор раньше не постригали менее чем через пять лет. В мантию, желательно, в возрасте не раньше сорока.

Матушка, складывается впечатление, что в вашей обители много талантливых людей. Вы благословляете сестер развивать свои способности?

В монастыре могут и должны открыться все таланты, которыми наделил человека Господь. Ведь еще древние святые Отцы говорили, что распределять послушания необходимо в соответствии с наклонностями человека. В то же время в монастыре полезно проходить все послушания. Ну, конечно, и состояние здоровья насельниц нельзя не учитывать. Если сестра не способнастоять у кастрюли на 40 литров, значит, она неможет быть поваром. Нет смысла ставить цветоводом человека, который не видит красоты цветов. Также и со всеми остальными послушаниями: кто-то может хвалить Бога пением молитв, кто-то способностью писать иконы. Все таланты могут умножиться в монастыре. Даже такой талант, как дар милосердия. В нашей обители, например, большая часть сестер преклонного возраста, восемнадцать человек, уже перешли в иной мир, и почти все они требовали ухода. Не каждый способен ухаживать за больными: кто-то брезгливый, кому-то просто никогда раньше не приходилось этого делать. К больному человеку приходится вставать ночью, иногда вызывать врача. Но даже святые отцы уравнивают подвиг больного человека с подвигом того, кто ухаживает за ним. На этом послушании раскрываются лучшие качества души – способность понести тяготу другого человека, проникнуться сочувствием к нему.

Беседовала Екатерина Орлова

Фото: Владимир Ходаков


[1] Митрополит Липецкий и Задонский Никон (Васин). С 1976 по 1990 год служил настоятелем в Покровском храме села Павловка Добринского района Липецкой области. В 1990 г., уже в сане архимандрита, был назначен духовником Алексиево-Акатова монастыря (до перевода, спустя год, в Задонский Рождество-Богородицкий монастырь).

[2] Cхиигумен Стефан (Котельников) в последние годы жизни (с 1971 по 1979) служил настоятелем Христорождественской «что в Студенках» церкви г. Липецка, благочинным Липецкого церковного округа. При советской власти неоднократно претерпевал аресты и ссылки. Почитается на Липецкой земле как местный подвижник благочестия.

Краткая справка

Алексиево-Акатов монастырь, по преданию, основан в 1620 году после победы воронежцев в сражении с войском литовцев и черкасов, совпавшей с днем памяти святителя Алексия, митрополита Московского. Устроителем и первым настоятелем обители стал игумен Кирилл (1621–1632), усердием которого был благоукрашен ранее Успенский монастырь. Обитель была основана на началах древнего пустынножительства, позже, в XVIII веке, стала общежительной. В пустыни были построены деревянная церковь во имя Святителя Алексия и келия для игумена, а также четыре келии старцев. Около святой обители стали селиться боголюбцы, желавшие уединения, и возникла слободка. К 1676 году число дворов достигло 45. Монастырь окреп и стал приобретать земельные угодья с рыбной ловлей, сенными покосами и лесами. В 1674 году благодаря возросшим доходам в монастыре была возведена каменная церковь. Оставшаяся от нее шатровая колокольня до сих пор украшает обитель. В 1700 году по указу царя Петра I в целях освобождения места под верфи был упразднен Успенский монастырь и вся братия перешла в Алексиево-Акатову обитель. Одновременно государь возвысил статус монастыря, теперь единственного в городе, пожаловав настоятелям сан архимандрита. В начале XVIII века настоятель монастыря архимандрит Никанор (1702–1710) привез в Воронеж список с чудотворной иконы «Троеручица» из Ново-Иерусалимского монастыря. Прославленный многими чудотворениями, этот список стал впоследствии главной святыней обители.

В 1764 году императрица Екатерина II, сократившая число монастырей и изъявшая в казну их вотчины, определила статус Алексиево-Актова монастыря как второклассного со штатом в 17 человек. Тем не менее обитель и на протяжении последующего столетия продолжала строиться и благоукрашаться. В конце XIX века отмечается особый расцвет ее просветительской деятельности, в чем была немалая заслуга настоятеля – преосвященного Владимира (Соколовского). В это время при монастыре действовали епархиальный училищный совет и епархиальный комитет православного миссионерского общества, размещались учительская и регентская школы, проводились воскресные религиозно-нравственные чтения «со световыми картинами», был создан хор мальчиков.

В 1920-е годы еще не закрытый монастырь стал центром религиозной жизни Воронежа. В течение года своего пребывания на Воронежской кафедре в нем постоянно совершал богослужения и произносил проповеди священномученик архиепископ Петр (Зверев). Настоятелем в то время был архимандрит Иннокентий (Беда), так же, как и владыка Петр, заключенный впоследствии в Соловецкий лагерь и погибший там. Прославлен в лике святых и сменивший его игумен Алексиевского монастыря архимандрит Тихон (Кречков), в числе других воронежских священников расстрелянный в августе 1930 года.

В 1931 году советская власть окончательно разорила и закрыла обитель. Монастырь возвратили Церкви в 1990 году. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II он был возобновлен как женский. 4 ноября 1990 года была отслужена первая Божественная литургия. 4 января 1992 года совершен первый постриг десяти сестер, в том числе монахини Варвары (Сажневой), в апреле того же года ставшей настоятельницей и в апреле 1993 года возведенной в сан игумении.

В настоящее время на территории монастыря восстановлены все уцелевшие здания (храм, колокольня), построены келейные корпуса, трапезная, часовня для водосвятных молебнов и часовня в честь Новомучеников Воронежских с мозаичными иконами.

Каждый день в монастыре совершается Божественная литургия.

Не забыта традиция духовного просвещения мирян: работает детская Воскресная школа, насельницы обители проводят экскурсии для паломников. Сестры также несут послушание по приему и организации трапез для гостей епархии. Забота игумении Варвары простирается и на малоимущие, многодетные семьи, помощь престарелым и инвалидам, заключенным: устраиваются благотворительные обеды, нуждающихся снабжают духовной литературой, лекарствами и продуктами.

Материалы по теме

Новости

Монастыри

Алексеево-Акатов женский монастырь г. Воронежа
Воронеж, улица Освобождение Труда, 1
Алексеево-Акатов женский монастырь г. Воронежа
Воронеж, улица Освобождение Труда, 1

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Пюхтицкий Успенский ставропигиальный женский монастырь в Эстонии
Успенский нижнеломовский женский монастырь
Борисоглебский Аносин ставропигиальный женский монастырь
Богоявленский Кожеезерский мужской монастырь
Новоспасский ставропигиальный мужской монастырь
Мужской монастырь святых Царственных Страстотерпцев (в урочище Ганина Яма) г. Екатеринбург
Коневский Рождествено-Богородичный монастырь
Иоанновский ставропигиальный женский монастырь
Алексеевский ставропигиальный женский монастырь
Воскресенский Ново-Иерусалимский ставропигиальный мужской монастырь