Листая поэтический сборник игумении Таисии (Солоповой), невольно останавливаешься на некоторых строчках, которые оказываются чем-то созвучны сердцу.
Пустыня, пустыня, – отрада святая
Для бедной, усталой души!
Ты – небо земное, преддверие рая,
Ты – чудо земной красоты!
Наверное, у многих паломников есть такой особенно притягательный уголок, где действительно ощущается «преддверие рая».
Это святые обители, в которых ежедневно возносится молитва о всем мире, веками сохраняется порядок богослужения, где невольно обращаешь свой внутренний взор к горнему и более глубоко и внимательно всматриваешься в свое сердце.
В середине XIX века святитель Феофан писал своему многолетнему духовному собеседнику и другу Николаю Васильевичу Елагину: «Повидали теперь монастыри – и видите, что на них есть еще благодать Господня. – Да – есть и много-много у нас настоящих обителей, где под добрым надзором зреют чада Божии. А плода сколько от них на окрестность?!» [1].
Эти слова удивительным образом перекликаются сo знаменитыми строчками Н.В. Гоголя, который после посещения Оптиной пустыни в 1850 году писал А.П. Толстому: «Я заезжал по дороге в Оптинскую пустынь и навсегда унес о ней воспоминание. Я думаю, на самой Афонской горе не лучше. Благодать видимо там присутствует. Это слышится в самом наружном служении, хотя и не можем объяснить себе, почему. Нигде я не видел таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное. Я не расспрашивал, кто из них как живет: их лицы сказывали сами всем. Самые служки меня поразили светлой ласковостью ангелов, лучезарной простотой обхожденья; самые работники в монастыре, самые крестьяне и жители окрестностей. За несколько верст, подъезжая к обители, уже слышится благоухание: все становится приветливее, поклоны ниже и участие к человеку больше» [2].
Долгое время святитель Феофан занимал церковно-административные посты как в России, так за рубежом. Перемены должностей и мест служения происходили настолько часто, что сам святитель сравнивал свое церковное служение с шаром, «без треска катящемуся туда и сюда, по направлению сообщаемых ему ударов» [3].
Уединенную Вышенскую пустынь, расположенную в густых лесах Шацкого края, у Большой засечной черты, созданной в начале XVI века для защиты от кочевников, святитель Феофан впервые посетил, когда возглавлял Тамбовскую кафедру (1859–1863). Неспешность и сосредоточенность богослужения, строгий иноческий устав, уединенность этой обители расположили к себе сердце подвижника. В пустыни ощущался какой-то особый внутренний мир и сердечная радость.
Спустя некоторое время, в 1862 году, назначая настоятелем пустыни иеромонаха Аркадия (Честонова), епископ Феофан пророчески произнес:
– Поезжайте, а там, Бог даст, и я к вам приеду.
В сердце святителя росло и крепло желание оставить многопопечительное служение по управлению епархией – сначала Тамбовской, а потом и Владимирской – и удалиться в небольшую обитель для молитвенного делания и для духовного писательства.
12 марта 1866 года, в день своего ангела, на память преподобного Феофана Сигрианского, после сугубых молитв на Божественной литургии он подал прошение в Святейший Синод об увольнении его на покой с правом пребывания в Вышенской пустыни.
30 мая 1866 года в письме к митрополиту Санкт-Петербургскому и Новгородскому Исидору (Никольскому) святитель Феофан объяснял причину своего ухода на покой: «Я ищу покоя, чтобы покойнее предаться занятиям желаемым, но не дилетантства ради, а с тем непременным намерением, чтобы был и плод трудов, – не бесполезный и не ненужный для Церкви Божией. Имею в мысли служить Церкви Божией, только иным образом служить» [4].
17 июля 1866 года он был освобожден от управления Владимирской епархией с назначением настоятелем Вышенской пустыни. 28 июля 1866 года после молебна покинул Владимир и направился на место своего последнего духовного подвига, – на Вышу, куда прибыл 3 августа 1866 года.
Подобно древним отшельникам, которые, вступив за ворота монастыря, уже более никогда не покидали обитель, святитель Феофан обрел на Выше ту полноту монашеской духовной жизни, ради которой он до самой смерти остался в этой благодатной пустыни.
О своем первом впечатлении от обители святитель Феофан писал: «Монастырские порядки здесь прекрасные, братия хороша. Служба долговата, но можно привыкнуть. Утреня в 3 часа. За нею тотчас – ранняя. Поздняя в 8-мь. Вечерня в 4-ре. В 7-мь еще собираются помолиться на сон. Есть труженики крепкие, которые все службы выстаивают и не присядут, серчают даже, если кто попросит присесть. Пустынь в лесу. <…> По всему Выша – преутешительная и преблаженная обитель! Я здесь так покоен духом, что лучшего и желать не следует!» [5]
14 сентября 1866 года святитель Феофан послал в Святейший Синод прошение об увольнении его от управления Вышенской обителью и назначении ему пенсии. Святейший Синод удовлетворил его просьбу.
Освободившись от забот по управлению монастырем, преосвященный Феофан начал вести истинно подвижническую жизнь. По воспоминаниям современников, во время молитвы он закрывал глаза ради собранности ума и сердца. Глубоко погруженный в молитву, он как бы совершенно отрешался от внешнего мира, от всего окружающего. Нередко случалось, что инок, подносивший ему в конце Литургии просфору, стоял несколько времени, дожидаясь, пока великий молитвенник снизойдет духом в наш дольний мир и заметит его.
Н.В. Елагину святитель писал: «Мне здесь крепко хорошо. Порядки здесь истинно монашеские» [6]. И в других письмах этого же периода повторял: «Мне хорошо. Дюже хорошо» [7]; «По духу же это – маленький Саров» [8]; «я воистину – райствую в пустыне» [9], «мне на Выше крепко хорошо» [10]; «Владыка думает, что я на Выше скучаю; а мне здесь так любо, что не знаю, где может быть так хорошо» [11].
На время Великого поста 1873 года святитель затворился в своей келье, как бы испытывая твердость своего намерения. В одном письме он замечал: «Сколько тревог я наделал своим нелюдимством, но делать нечего. Так надо» [12].
В 1874 году он окончательно затворился в своей келье. Как отмечал сам святитель: «чтобы не мешали: но не в видах строжайшего подвижничества, а в видах беспрепятственного книжничества» [13]. Только крайняя необходимость – болезнь глаза вынудила его на время покинуть свое уединение и съездить сначала в Тамбов в 1878 году, а потом в Москву в 1879 году для совета с врачами.
В 1875 году, через год после ухода в затвор, святитель советовал о делании в уединении, раскрывая немного и свои подвиги: «Минутами уединения надо пользоваться, обращая их исключительно на дело Божие – молитву и богомыслие. Эти же занятия, коль скоро хоть немного исправно идут, не дадут скучать. Ибо от них источается духовное утешение, которого не может дать ничего на земле» [14], а в конце письма добавлял: «Спасайтесь! И о мне многогрешном Бога молите!» [15]
По словам известного исследователя духовного наследия святителя Феофана о. Георгия (Тертышникова), «время затвора важнейший период, можно сказать, центр жизни преосвященного Феофана, ибо именно тогда по преимуществу явились во всей силе его великие труды и подвиги…»
Будучи в затворе, святитель никого не принимал, общаясь со своими духовными чадами посредством переписки. Тем из них, кто собирался на Вышу, советовал: «Будьте сердцем в вышних, и будете всегда на Выше» [16].
Тем, кто приезжал на богомолье в монастырь, желал: «Даруй вам Господи отдохнуть у нас и насладиться духовным воздухом монастырским» [17]; «Поздравляю с постом и с достижением обители, где игуменствует Матерь Божия. Даруй вам Господи побыть здесь во здравие и спасение» [18]; «Поздравляю с приездом на богомолье. Помоги вам Господи отдохнуть здесь и освежиться духом» [19]; «Буди вам во благо приезд ваш в нашу обитель!» [20]; «Поздравляю с приездом на Вышу. Дай Господи отдохнуть вам здесь, и укрепиться» [21]; «Поздравляю себя и Вышу с вашим приездом. Приятно знать, что вы у нас. Подольше побудьте. Освежитесь нашим воздухом» [22].
Приглашая посетить Вышу, святитель Феофан писал: «Мечтаете побывать на Выше. В вашей власти привести мечты в действительность. Ворота у нас всегда открыты» [23].
Настоятель обители архимандрит Аркадий (Честонов), сотаинник святителя Феофана, рачительный хозяин и глубокий молитвенник, делал все, чтобы затвор святителя приносил духовные плоды для всей обители. Указывая на пример доброго настоятеля Вышенской обители, святитель Феофан отмечал: «У нас, например, рай растворенный. Такой глубокий мир!» [24]
В 1892 году, уже будучи маститым старцем, незадолго до своего перехода в Вечные обители, святитель признавался, что на Выше он был по настоящему – духовно – счастлив: «Вы меня называете счастливым. Я и чувствую себя таковым, и Выши своей не променяю не только на С.-Петербургскую митрополию, но и на патриаршество, если бы его восстановили у нас, и меня назначили на него. <…> Бог дал мне охоту к труду бумагомарания и к другому рукодельному. И я не видел, как летело время. Теперь вижу, потому что тот и другой труд пресекся. Бумагу марать позывы пропали, а рукодельничать и леность, и ослабление сил не позволяют» [25].
***
В 2025 году Успенский Вышенский монастырь, возрожденный ныне как женский, будет отмечать 400-летие со дня основания.
Святитель Феофан, подвизавшийся в обители во второй половине XIX века, и поныне освящает это место, пребывая здесь своими мощами.
Чувства, которые рождаются от посещения Вышенской обители, лучше всего выражают стихотворные строки матушки Таисии:
Пустыня, пустыня, ты – книга живая!
Ты Бога Живого – уста!
Ты горя земного отрада святая,
Свет мрачной земли, – красота!..
[1] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Вып. VII. Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Письмо № 1062. От 17 марта б.г. С. 22.
[2] Письмо от 10 июля 1850 г. / Гоголь Н.В. Полн. собр. соч. Л., 1952. Т. 14. С. 194–195.
[3] Слова к Тамбовской пастве Феофана, епископа Тамбовского и Шацкого, в 1859 и 1860 годах. СПб., 1861. С. 6.
[4] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Вып. V. Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Письмо № 759. От 30 мая 1866 года. С. 11.
[5] Там же. Вып. V. Письмо № 760. С. 12.
[6] Там же. Вып. VII. Письмо № 1065. Сент. 1866 года. С. 28.
[7] Там же. Письмо № 1066. От 14 сентября 1866 года. С. 29.
[8] Там же. Письмо № 1069. От 12 ноября 1868 года. С. 33.
[9] Там же. Письмо № 1070. От 14 ноября 1868 года. С. 35.
[10] Там же. Письмо № 1074. От 15 марта 1872 года. С. 40.
[11] Там же.
[12] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем: Из неопубликованного. М.: «Правило веры», 2001. Письмо № 30. От 2 мая 1873 года. С. 41.
[13] Там же. Письмо № 544. От 16 декабря 1874 года. С. 541.
[14] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Вып. VIII. Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Письмо № 1223. От 6 февраля 1875 года. С. 6–7.
[15] Там же. С. 7.
[16] Там же. Письмо № 1265. С. 36.
[17] Там же. Письмо № 1303. С. 64.
[18] Там же. Письмо № 1326. С. 82.
[19] Там же. Письмо № 1334. С. 90.
[20] Там же. Письмо № 1378. С. 124.
[21] Tам же. Письмо № 1409. От 11 июня 1889 года. С. 148.
[22] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем: Из неопубликованного. М.: «Правило веры», 2001. Письмо № 95. С. 88.
[23] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Вып. VIII. Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Письмо № 1377. С. 124.
[24] Там же. Вып. VII. С. 230. Письмо № 1198 от 14 января 1891 г.
[25] Там же. Вып. IV. Письмо № 1568. От 15 апреля 1892 года. С. 35–36.
Монастыри
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
