Самый тернистый путь в Царство Небесное – монашеский

На круглом столе в Спасо-Яковлевском мужском монастыре г. Ростова Великого, который состоялся в рамках регионального этапа Международных Рождественских чтений, насельники обителей Ярославской епархии обсудили насущные вопросы монастырской жизни и возможности применения святоотеческого наследия монашествующими современных российских обителей.

Кто получит наибольшую славу перед Богом?

Одна из наиважнейших тем на многих монашеских форумах, которая никогда не утратит своей актуальности, поскольку должна быть глубоко осмыслена, пропущена через сердце иноком или монахом любой эпохи, – это тема монашеских обетов. Именно ей был посвящен доклад «Монашеские обеты и их значение для формирования здоровой личности», прочитанный первой игуменией новой России, как тепло и с полным на то основанием называют настоятельницу Свято-Введенского Толгского женского монастыря матушку Варвару (Третьяк), памятуя, что 30 лет назад она возглавила обитель – сплошные руины! – на Толге, ставшую первым открытым после советского безвременья женским монастырем в нашей стране. Докладчица подчеркнула, что принесение трех обетов – девства, нестяжания и послушания – основывается на отречении (по-гречески: ἀποταγή) от мира, которое является важной отправной точкой монашеской жизни. Она подробно остановилась на вопросах, которые задаются во время чина пострижения в монашество, и ответах постригаемого в ангельский образ, призванных показать, готов ли он к внутренней, сокровенной борьбе против мира, плоти и дьявола или же лицемерит перед собой и Богом. Три основных страсти, порождающие все прочие – властолюбие, сребролюбие, сластолюбие, – влекут человека от Бога к земле, привязывают его к чувственности, делают дух дряблым, а сердце – лишенным любви к Богу, что в итоге становится источником всех зол, болезней духовных и телесных. Но у монашествующих есть против всего этого мощное оружие: верность данным ими обетам. Как весомое подтверждение в докладе приводились изречения святых отцов и подвижников благочестия, опытным путем убедившихся в силе такого оружия. И матушке-молитвеннице, матушке-созидательнице так хотелось донести их мудрые мысли до участников круглого стола – с такой энергией и убежденностью она их зачитывала, что казалось: это звучат голоса из вечности, призывающие не малодушничать, не унывать, а стоять перед лицом Божиим до последнего своего вздоха, каковы бы ни были обстоятельства и каким бы сильным ни был напор враждебных сил...

Тему важности монашеских обетов продолжила игумения Афанасия (Силкина), духовно возраставшая в Толгской обители, а в 2011 году назначенная настоятельницей женского монастыря Рождества Богородицы в Ростове Великом. В своем докладе «Монашеские обеты и их значение для спасения» матушка Афанасия обратила внимание на то, что многие вузы страны, проводя дни открытых дверей, всячески стараются заинтересовать молодежь той или иной специальностью. Педагоги и студенты рассказывают будущим абитуриентам, какое образование те могут здесь получить и как потом его употребить, чтобы принести пользу себе, своей семье, обществу. Вот и систематизированные выступления монашествующих, раскрывающие, по словам докладчицы, как прекрасна школа монашеской жизни, тоже следует рассматривать в качестве возможности обращения к молодым людям, ищущим свой путь в жизни. Игумения Афанасия заметила, что популяризация рассказов об иноческих обетах в воскресных школах, духовных семинариях способна, на ее взгляд, заставить кого-то задуматься: не выбрать ли ему высокое служение в монашестве? Особое внимание во многих выступлениях уделялось самой трудной ступени на лествице иноческих обетов – обету послушания. В докладе матушки Афанасии был приведен эпизод из Патерика Скитского «Авва Руф» о дивном видении одному старцу. Как важно донести его суть до новоначальных, которым сердце подсказало путь спасения, а пытливый ум неустанно ищет ориентиры на этом пути! Напомним этот эпизод: «Один великий старец, имея божественное видение, видел на небе четыре степени, знаменующие совершенство подвижников. На первой степени стоял недугами удрученный, но благословляющий имя Господне; на другой – бескорыстный странноприимец, и всегда услужливый; на третьей – безмолвный пустынножитель; наконец, четвертую и самую высшую степень занимал послушный своему наставнику, и ради Бога всем сердцем ему преданный. "Для чего сей, по-видимому меньший делами, возвеличен более прочих?" – подумал старец. "Для того, вдруг ответствовал ему таинственный глас, что странноприимец упражняется в добродетели, столь любезной его сердцу, по своей воле; равно и пустынник, удаленный от света по своему благорассуждению, и живет свободно; что касается до удрученного недугами, он бы с радостью переменил их на здравие. Но сей, обязавшийся труднейшим делом послушания, оставив все свои желания, зависит от Бога и своего наставника; потому он и получил большую пред ним славу"».

Выступивший с докладом «Свобода в свете монашеского послушания» клирик Ростовского Богоявленского Авраамиевого женского монастыря иеромонах Сергий (Коленцов) сделал акцент на том, что монашествующий должен четко осознавать: послушание существует не просто ради дисциплины, как в гражданском обществе или в армии, а ради высоких духовных идеалов. Ради единения с Богом через отсечение своей греховной воли. И в то же время, заметил отец Сергий, не нужно думать, что послушание – это односторонний акт со стороны подопечного к своему игумену или игумении. Это всегда двухстороннее соработничество Богу. Один вверяет свою душу, а другой помогает первому войти в Царство Небесное. Докладчик подчеркнул, что игумен или игумения не должны быть тиранами по отношению к своим послушникам: поскольку послушание добровольное, то и начальствование должно быть исполнено терпения и снисхождения к немощным своим подчиненным. «Задача игумена, – продолжил он, – не перекроить душу послушника по своему образу и подобию, а лишь помочь ему идти к духовному совершенству. Духовные руководители не должны затмевать своим авторитетом Бога и требовать к своей личности идолопоклоннического отношения». О задаче духовных руководителей обителей создавать необходимые условия для различных подвигов монашеского делания, соразмерно стремлению сердца человека, говорил и игумен Климент (Новиков), настоятель Петровского мужского монастыря в Ростове Великом. Соразмерно! Вот что важно, вот на что следует обратить свой ум и сердце. Ведь подвиг должен совершаться не рывками, не импульсивно, а усиливаться по мере духовного возрастания. Отец Климент привел слова преподобного Никона Оптинского: «Оставь несбыточные мечты о непосильных подвигах и возвышенных образах жития, начнем во смирении с терпения скорбей. Когда уготовятся душа наша, аще будет воля Божия на то, дано будет нам и высшее». Этот совет одинаково важен как для игуменов (игумений), так и для их подопечных.

Монастырский устав: древность и современность

Роли духовных руководителей и их первых помощников в организации монашеской жизни в монастыре уделялось большое внимание и в других докладах. Так гость из соседней епархии – игумен Николай (Шишкин), магистр богословия проректор по научной работе Ярославской духовной семинарии, благочинный Угличского района Переславской епархии – в своем докладе «Древние иноческие уставы в современной жизни Церкви» привел цитату, где ни одно слово, ни одно определение не утратило веса в наши дни: «Он должен быть смиренномудр, истиннолюбив и правдолюбив, милосерд и сострадателен, простосердечен и чужд всякого лукавства, строг к себе и во всем воздержен, постоянен и тверд, как в суждениях своих, так и в делах, терпелив и мужествен, и скорее готов подъять смерть, нежели отступить от осознанной правды Божией...» Эти бессмертные слова-наставления взяты из устава Тавеннисиотских монастырей, устроенных преподобным Пахомием и преподобным Феодором в IV веке. Благодаря великому ученому-богослову святителю Феофану (Затворнику), совершившему свой грандиозный труд по собиранию древних иноческих уставов в XIX веке, они стали известны и современным представителям монашества. Что касается самих древних иноческих уставов, переведенных, откомментированных и объединенных в одну книгу Святителем «Древние иноческие уставы», то в предисловии к этому изданию говорится: они дают возможность удостовериться, во-первых, в том, что иночество – не новость какая недавняя и произвольная, а также древне, как само христианство, и требуется самым духом христианства, которое чает видеть себя явленным в нем в совершеннейшем виде. Во-вторых: наш образ иночествования согласен с первоначальным и с тем, в каком оно было держимо в Церкви во все время – от начала до нас.

Древность передала нам четыре иноческих устава, появившихся не в одно время и не в одних местах, но в совершенно одинаковом духе, и даже в одинаковых выражениях, и одинаковом очертании. Знакомя с ними – уставами преподобного Пахомия Великого, святителя Василия Великого, преподобного Иоанна Кассиана Римлянина и преподобного Венедикта, игумен Николай заметил, что западные списки в большей степени отражают нацеленность на внешнюю сторону христианства, внешнее делание, что получило распространение еще до разделения Церквей. А в современных российских монастырях, возрождающихся трудно, в муках, угрозой для духовного устроения насельников и монастырского благочестия, по словам докладчика, может стать поведение духовного руководства обители. «Если вышестоящий в монастыре ведет по отношению к братии своей как надсмотрщик к рабам или как начальник тюрьмы к осужденным, то в обители тут же, без всякого ожидания, воплощается земной закон бытия, "данный" сатаною. И соответственно ни о каком равноангельном житии не может быть и речи, ибо такая обитель начинает напоминать солдатскую казарму то ли николаевских, то ли советских времен». Чувствовалось, что слова-предостережения духовным наставникам современности, прозвучавшие из уст игумена Николая (Шишкина) и иеромонаха Сергия (Коленцова), продиктованы искренней заботой о том, чтобы на нашей многострадальной земле, политой кровью мучеников, не была упущена ни малейшая возможность создать обители, в которой закон любви – главный. Отступление от него будь то в древности или в наши дни может превратить любой монастырь в выжженную пустыню...

Живым опытом созидания монастырского устава применительно к условиям возрождающейся обители поделилась настоятельница Ярославского Казанского женского монастыря игумения Екатерина (Гаева). Для нее это был длительный процесс, растянувшийся на многие годы, так как ей после четырехлетнего несения послушания в Ярославском Казанском монастыре довелось поднимать Казанскую обитель в местности близ города Данилова, называемой Горушкой, а потом возвращаться Ярославль – в Казанский монастырь – уже в качестве настоятельницы. В монастыре на Горушке, благословленном святым праведным Иоанном Кронштадтским, по воспоминаниям матушки Екатерины, пришлось начинать не с составления Устава, а с устройства крыши на грандиозном соборе, давно утратившим ее. Но именно тогда в ее руках оказалась книжица с Уставом игумении Таисии, духовной дочери Кронштадтского пастыря, строительницы Леушинского монастыря, что послужило своеобразным руководством к действию в деле возобновления монашества на Горушке. Также были изучены Уставы известных женских монастырей: Пюхтицкой обители, никогда не закрывавшейся и сохранившей свои традиции; Толгского монастыря – первого открытого после долгих лет забвения, почти сразу собравшего под свой кров многочисленное сестричество. И хотя применить каждый из них в отдельности не представлялось возможным – настолько они разнились от своеобразной действительности в Даниловском Казанском монастыре, но буквально по крупицам было взято из них то, что стало основой Устава этого монастыря. Правда, священноначалием он не был принят, поскольку произошли перемены, о которых говорилось выше.

В 2006 году матушка Екатерина возглавила Казанский монастырь в областном центре, где пришлось все начинать сначала, приспосабливаться к новым условиям. Губернская православная гимназия имени святителя Игнатия (Брянчанинова) при монастыре; самые ранние Литургии в городе – в 6.30 (потому что было очень много просьб прихожан, желавших успеть помолиться до работы у чудотворных Ярославских святынь – Казанской иконы Божией Матери и мощей святителя Агафангела, митрополита Ярославского); трехгодичная регентская школа Ярославской духовной семинарии – это и многое другое следовало учитывать при составлении монастырского устава. Когда же окончательный его вариант был представлен на рассмотрение благочинному монастырей епархии, то в ответ матушка-настоятельница услышала, что в настоящее время разрабатывается общий для всех типовой устав. На вопрос ведущего круглый стол наместника Ростовского Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря, благочинного монастырей Ярославской епархии игумена Августина (Неводничека), как она отнеслась к тому, что в монастыре работали-работали над своим Уставом и вдруг им «сверху» предлагают готовый, игумения Екатерина искренне ответила, что это и обрадовало, и огорчило. Огорчило потому, что действительно много трудов ею и сестрами было положено, много индивидуальных моментов учтено, образовались свои традиции. А радость вызвало то, что этому вопросу уделяется внимание на высоком уровне, причем перешедшее в практическую плоскость. «Принятый в 2017 году Типовой устав оказался более лаконичным и последовательным, чего и следовало ожидать, – отметила она и добавила: – Теперь нам с сестрами предстоит его осмыслить, а затем свой значительно и кардинально корректировать. Но это не меняет общего настроения и вдохновения составить еще более конкретный, неформальный, соответствующий обители и ее духу Устав». Обители в центре туристического города, «на яру», где прежде не представлялось возможным (даже не мечталось, скажет матушка-настоятельница) проведение чина о Панагии и сугубых сестринских служб, а теперь они совершаются и вдохновляют сестер на молитвенные труды.

Память сердца – молитвенная память

Мостик между прошлым и настоящим – это прочное звено соединения эпох и традиций – стал основой многих других докладов. Так перед началом мероприятия был отслужен молебен у мощей святителя Димитрия Ростовского в Димитриевском храме, по окончании которого все участники с благоговением приложились к честным останкам Святителя. А на заседании круглого стола прозвучал доклад «Своеобразие гомилетического наследия святителя Димитрия Ростовского и его актуальность в наше время». Референт по научной работе наместника Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря М.Л. Рубцова обратила внимание на то, что святитель Димитрий жил в эпоху очень серьезных государственных и церковных событий, когда происходило становление и формирование русского богословия, богословской школы. Важным направлением в этом процессе было нравственное богословие – выработка нравственных концептов и переложение их на простой, максимально доступный язык для людей того времени. И то, чем занимался святитель Димитрий практически 300 лет назад, посвящая себя делу нравственного воспитания русского народа, остро востребовано и сегодня. Но вот какой парадокс: во многих возрожденных и возрождающихся храмах России можно увидеть икону святителя Димитрия Ростовского, только мы, к сожалению, по словам Марии Леонидовны, знаем об этом видном церковном деятеле преимущественно как об авторе-составителе «Четьих-Миней». (Еще за последнее время был переиздан «Келейный летописец» – летопись, повествующая о деяниях от начала миробытия до Рождества Христова). А ведь мудрого богослова и прекрасного проповедника современники и последующие поколения верующих называли российским Златоустом! Еще в начале прошлого века он был одним из самых издаваемых и читаемых духовных писателей, и велеречивые слова витии, произнесенные в 200-летнюю годовщину со дня кончины Димитрия Ростовского, где Святитель назван «одним из наиболее влиятельных воспитателей самых светлых, самых гуманных черт нашего национального благочестия», не прозвучали диссонансом. Сегодня научный отдел Спасо-Яковлевского монастыря проводит серьезную работу по изучению многогранного наследия Ростовского подвижника, и это предмет отдельного разговора. Доклад М.Л. Рубцовой раскрыл одну из таких граней – особенности проповедей Святителя, производивших неотразимое впечатление на народ в известных храмах Москвы, Киева, Ростова, Ярославля.

Другая грань той научной работы, которая основательно, кропотливо ведется в обители, была раскрыта в докладе ее наместника игумена Августина (Неводничека) «Память сердца: имена настоятелей и братии Спасо-Яковлевского монастыря в исторических документах». Отец Августин высказал свое убеждение, что одним из видов молитвы современных монашествующих должна стать неустанная молитва о тех, кто жил в монастыре прежде, – о братии и настоятелях. Имена последних известны – игумены, архимандриты, епископы. Некоторым из них посвящены отдельные статьи, даже книги. Многое также известно и о старцах-духовниках Амфилохии и Пахомии. Но рядовые насельники, за редким исключением, по сей день остаются безымянными. К счастью, в значительной мере сохранился исторический архив монастыря: основная часть – в Москве и другая часть – в Ростове Великом. В различных документах (именных перечнях и списках, формулярных ведомостях, персональных делах, монастырском синодике) можно найти имена монахов. В некоторых же документах содержатся не просто имена, а биографические сведения о насельниках, живших в обители в прежние века. «Работа по выявлению имен не ограничивается сугубо историческим исследовательским интересом. Это не сухая абстрактная наука, а живая память. Это получаемая нами возможность отдать дань памяти тем, кто жил и трудился, молился здесь в нашей обители до нас», – заключил игумен Августин. К словам докладчика можно добавить: а также появляется возможность отдать дань памяти тем, кто благоустраивал храмы и монастыри, сердцем воспринимая благотворительность как путь ко спасению души, чему блестящих примеров в императорской России не счесть. Один из них глубоко и ярко был раскрыт в докладе епископа Воскресенского Саввы, доктора церковной истории, первого заместителя управляющего делами Московской епархии, наместника Новоспасского ставропигиального мужского монастыря в Москве. Доклад «Благотворительность как пример нравственного служения обществу: Шереметевские храмы Новоспасского и Спасо-Яковлевского монастырей» написан в соавторстве с А.Е. Виденеевой, кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником исторического отдела Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль». Алла Евгеньевна зачитала его на заседании круглого стола, и личность одного из крупнейших благотворителей своей эпохи – графа Николая Петровича Шереметева – словно бы предстала перед собравшимися во весь рост. На месте обветшавшей Знаменской церкви в Новоспасском граф, аристократ, глубоко верующий человек возвел каменную. Поставил ее над гробами своих родителей. В Ростове Великом полностью на его средства был возведен Димитриевский собор в честь почитаемого им, особо любимого святого – Димитрия Ростовского. (Этот собор и поныне является красой и гордостью обители). Позже замечательным подарком монастырскому собору стал величественный иконостас – уже от сына графа Шереметева Димитрия, которого отец так назвал в честь Святителя.

***

Строго говоря, формат круглого стола в полной мере не удалось выдержать – времени на детальное обсуждение тех или иных вопросов практически не оставалось, потому что было заявлено и прочитано 14 докладов. Но само мероприятие – и это чувствовалось по откликам, оживленному обмену мнениями уже после него – принесло большую пользу участникам. Вот один из тех откликов: «Мы редко встречаемся, потому что целые монастыри на плечах, заботы какие! А тут собралась своя игуменская братия: интересно было послушать, кто чем живет, у кого что болит, у кого что получается. Как нас учат святые отцы, надо подобно пчелкам собирать нектар с медоносных растений. Вот мы и собрали сегодня "нектар" со всех выступлений». Удивительно теплую атмосферу братского общения, которое наверняка обогатило всех участников мероприятия, отметил и проводивший его наместник Спасо-Яковлевского монастыря игумен Августин.